Неточные совпадения
Так я все веду речь эту не к тому, чтобы начать войну с бусурменами: мы обещали султану
мир, и нам бы великий был
грех, потому что мы клялись по закону нашему.
Феклуша. Нельзя, матушка, без
греха: в
миру живем. Вот что я тебе скажу, милая девушка: вас, простых людей, каждого один враг смущает, а к нам, к странным людям, к кому шесть, к кому двенадцать приставлено; вот и надобно их всех побороть. Трудно, милая девушка!
Вон Алексея Петровича три губернатора гнали, именье было в опеке, дошло до того, что никто взаймы не давал, хоть по
миру ступай: а теперь выждал, вытерпел, раскаялся — какие были
грехи — и вышел в люди.
Можно установить следующие религиозные черты марксизма: строгая догматическая система, несмотря на практическую гибкость, разделение на ортодоксию и ересь, неизменяемость философии науки, священное писание Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина, которое может быть истолковываемо, но не подвергнуто сомнению; разделение
мира на две части — верующих — верных и неверующих — неверных; иерархически организованная коммунистическая церковь с директивами сверху; перенесение совести на высший орган коммунистической партии, на собор; тоталитаризм, свойственный лишь религиям; фанатизм верующих; отлучение и расстрел еретиков; недопущение секуляризации внутри коллектива верующих; признание первородного
греха (эксплуатации).
Мы должны заставить поверить в нас, в силу нашей национальной воли, в чистоту нашего национального сознания, заставить увидеть нашу «идею», которую мы несем
миру, заставить забыть и простить исторические
грехи нашей власти.
Тогда каждый из вас будет в силах весь
мир любовию приобрести и слезами своими мировые
грехи омыть…
Солидарность в
грехе между людьми я понимаю, понимаю солидарность и в возмездии, но не с детками же солидарность в
грехе, и если правда в самом деле в том, что и они солидарны с отцами их во всех злодействах отцов, то уж, конечно, правда эта не от
мира сего и мне непонятна.
Любовь такое бесценное сокровище, что на нее весь
мир купить можешь, и не только свои, но и чужие
грехи еще выкупишь.
От
греха же и от диавола не только в
миру, но и во храме не убережешься, а стало быть, и нечего
греху потакать».
И самым большим моим
грехом, вероятно, было то, что я не хотел просветленно нести тяготу этой обыденности, то есть «
мира», и не достиг в этом мудрости.
Строились храмы и Фемиде, долженствовавшей взвешивать
грехи поклонников Бахуса. Она изображалась в храмах всего
мира с повязкой на глазах. Так было в Париже, Лондоне, Нью-Йорке, Калькутте, Тамбове и Можайске.
— Прежде смерти никто не помрет, — ответил из угла старец, которого Галактион сейчас только заметил. — А касаемо
грехов, это ты верно, Михей Зотыч. Пора мир-то бросать, а о душе тягчать.
Про себя Агния решила давно, что она останется незамужницей и уйдет от грешного
мира куда-нибудь в скиты замаливать чужие
грехи.
Величие и слава
мира остаются соблазном и
грехом, а не высшей ценностью, как у западных людей.
Идея же
греха и вытекающей из него болезненности бытия дана нам до всех категорий, до всякого рационализирования, до самого противоположения субъекта объекту; она переживается вне времени и пространства, вне законов логики, вне этого
мира, данного рациональному сознанию.
Если Христос совершил акт искупления
мира, освободил от власти
греха, создал таинственный мост между творением и Творцом, то Св.
И остается непонятным, в чем же корень недоразумения и эмпирического
мира, в чем
грех отвлеченного эмпиризма, в чем дефект «опыта» обыденного, ограниченного и неполного?
А что если наука изучает лишь болезненное состояние
мира, если в ее ведении лишь природный порядок, который есть результат
греха и мирового недуга, если наука только патология?
Стены нашей тюрьмы, все эти гносеологические категории, давящая нас пространственность, временность, необходимость, закон тождества воздвигнуты нашим
грехом, нашей виной перед Смыслом
мира, изменой Отцу.
Бытие греховно, все мы участвуем в
грехе, и потому мы не можем отождествиться со всем
миром и всякое другое «я» не может быть и моим «я».
Для религиозного сознания ясно, что должна быть создана космическая возможность спасения; человечество должно оплодотвориться божественной благодатью: в
мире должен совершиться божественный акт искупления, победы над
грехом, источником рабства, победы, по силе своей равной размерам содеянного преступления.
Грехопадение совершилось предвечно и предмирно, и из него родилось время — дитя
греха и данный нам
мир — результат греховности.
В основе истории
мира лежит зло, первородный
грех, до времени совершенный.
Христос принял на себя все страдания
мира — последствия
греха, чтобы победить их в корне, искупить
грех и тем сделать зло бессильным над судьбой
мира и человека.
Отпала от Бога мировая душа, носительница соборного единства творения, и потому все и всё в
мире участвовали в преступлении богоотступничества и ответственны за первородный
грех, в нем свободно участвовало каждое существо и каждая былинка.
Непосредственно, первично ощущаемый всеми людьми и во все времена первородный
грех не мог иметь своего начала во времени и в этом
мире.
Новое религиозное откровение должно перевести
мир в ту космическую эпоху, которая будет не только искуплением
греха, но и положительным раскрытием тайны творения, утверждением положительного бытия, творчеством, не только отрицанием ветхого
мира, а уже утверждением
мира нового.
Силой божественной любви Христос возвращает
миру и человечеству утраченную в
грехе свободу, освобождает человечество из плена, восстанавливает идеальный план творения, усыновляет человека Богу, утверждает начало богочеловечности, как оно дано в идее космоса.
Так и наука: ее сфера есть помещение больницы,
мира, заболевшего от
греха и подпавшего закону тления, подчинившегося закону необходимости.
Если зло и страдания жизни, смерть и ужас бытия не являются результатом предмирного преступления богоотступничества, великого
греха всего творения, свободного избрания злого пути, если нет коллективной ответственности всего творения за зло
мира, нет круговой поруки, то теодицея [Теодицеей называется проблема оправдания Бога, но само это словосочетание вызывает возражение.
В язычестве было ощущение первоначальной святости плоти и плотской жизни, был здоровый религиозный материализм, реалистическое чувство земли, но язычество было бессильно перед тлением плоти всего
мира, не могло так преобразить плоть, чтоб она стала вечной и совершенной, не могло вырвать из плоти
грех и зло.
Страдание, которым полон
мир, есть уже последствие до
мира содеянного зла, результат
греха.
Есть круговая соборная ответственность всех людей за всех, каждого за весь
мир, все люди — братья по несчастью, все люди участвовали в первородном
грехе, и каждый может спастись лишь вместе с
миром.
Мир перед ее глазами расстилался в
грехе и несовершенствах, как библейская юдоль плача, а на себя она смотрела как на гостью, которая пришла, повернулась и должна уже думать о возвращении в неизвестное и таинственное «домой».
— Мы из миру-то в леса да в горы бежим спасаться, — повествовала Таисья своим ласковым речитативом, — а грех-то уж поперед нас забежал… Неочерпаемая сила этого
греха! На што крепка была наша старая вера, а и та пошатилась.
— Вы все такие, скитские матери! — со слезами повторяла Аглаида. — Не меня, а вас всех надо утопить… С вами и говорить-то грешно. Одна Пульхерия только и есть, да и та давно из ума выжила. В
мире грех, а по скитам-то в десять раз больше
греха. А еще туда же про Кирилла судачите… И он грешный человек, только все через вас же, скитских матерей. На вас его
грехи и взыщутся… Знаю я все!..
— Да ведь мне-то обидно: лежал я здесь и о смертном часе сокрушался, а ты подошла — у меня все нутро точно перевернулось… Какой же я после этого человек есть, что душа у меня коромыслом? И весь-то
грех в
мир идет единственно через вас, баб, значит… Как оно зачалось, так, видно, и кончится. Адам начал, а антихрист кончит. Правильно я говорю?.. И с этакою-то нечистою душой должен я скоро предстать туда, где и ангелы не смеют взирати… Этакая нечисть, погань, скверность, — вот што я такое!
— Приезжай, — продолжал он. — У нас тоже барышни наши будут; позабавитесь, на фортепьяне сыграют. Имеем эти забавки-то. Хоть и не достоит было, да что ты с ними, с бабами-то, поделаешь! В
мире живя,
греха мирского огребатися по всяк час не можно.
Любовь, освобожденная от темных пут собственности, станет светлой религией
мира, а не тайным позорным
грехом в темном углу, с оглядкой, с отвращением.
Скоро после посещения Лизы он заперся в затвор и только через три недели вышел в церковь, служил и после службы сказал проповедь, в которой каял себя и уличал
мир в
грехе и призывал его к покаянию.
Ну, это, я вам доложу, точно
грех живую душу таким родом губить. А по прочему по всему чудовый был человек, и прегостеприимный — после, как умер, нечем похоронить было: все, что ни нажил, все прогулял! Жена до сих пор по
миру ходит, а дочки — уж бог их знает! — кажись, по ярмонкам ездят: из себя очень красивы.
— Так неужели еще мало вас любят? Не
грех ли вам, Калинович, это говорить, когда нет минуты, чтоб не думали о вас; когда все радости, все счастье в том, чтоб видеть вас, когда хотели бы быть первой красавицей в
мире, чтоб нравиться вам, — а все еще вас мало любят! Неблагодарный вы человек после этого!
Согласно сему, как
грех сатаны был восстание и возношение, так
грех человека был падение и унижение: сатана обратился против божества; человек же токмо отвратился от божества, соответственно чему сатана вверг себя в мрачную бездну неугасимого огня и ненасытимого духовного глада; человек же подвергся лишь работе тления, впав в рабство материальной натуре, и внутренний благодатный свет божественной жизни обменял на внешний свет вещественного
мира.
Все люди нашего христианского
мира знают, несомненно знают и по преданию, и по откровению, и по непререкаемому голосу совести, что убийство есть одно из самых страшных преступлений, которые только может сделать человек, как это и сказано в Евангелии, и что не может быть этот
грех убийства ограничен известными людьми, т. е. что одних людей
грех убить, а других не
грех.
В самом деле, ведь стоит только вдуматься в положение каждого взрослого, не только образованного, но самого простого человека нашего времени, набравшегося носящихся в воздухе понятий о геологии, физике, химии, космографии, истории, когда он в первый раз сознательно отнесется к тем, в детстве внушенным ему и поддерживаемым церквами, верованиям о том, что бог сотворил
мир в шесть дней; свет прежде солнца, что Ной засунул всех зверей в свой ковчег и т. п.; что Иисус есть тоже бог-сын, который творил всё до времени; что этот бог сошел на землю за
грех Адама; что он воскрес, вознесся и сидит одесную отца и придет на облаках судить
мир и т. п.
— Ну, так и быть! повинную голову и меч не сечет; я ж человек не злой и лиха не помню. Добро, вставай, Григорьевна!
Мир так
мир. Дай-ка ей чарку вина, посади ее за стол да угости хорошенько, — продолжал Кудимыч вполголоса, обращаясь к приказчику. — Не надо с ней ссориться: не ровен час, меня не случится… да, что
грех таить! и я насилу с ней справился: сильна, проклятая!
— Полно, — сказал он, обратясь к старухе, которая рыдала и причитала, обнимая ноги покойника, — не печалься о том, кто от
греха свободен!.. Не тревожь его своими слезами… Душа его еще между нами… Дай ей отлететь с
миром, без печали… Была, знать, на то воля господня… Богу хорошие люди угодны…
Мир со всем его шумом и суетою не стоил бы ослиного копыта, не имей человек сладкой возможности оросить свою бедную душу хорошим стаканом красного вина, которое, подобно святому причастию, очищает нас от злого праха
грехов и учит любить и прощать этот
мир, где довольно-таки много всякой дряни…
Нет больше
мира, потому что
мир обновляется, а она должна быть вечна; ее гигантские застежки не должны закрываться ни на одну короткую секунду, потому что и одной короткой секунды не прожить без
греха тленному
миру.
Мир человеческий для него был только
мир греха и преступления, и собственное прошедшее представлялось ему одним сплошным, бесконечным
грехом.